Ознакомительная версия.
– Юрий Григорьевич дома?
– Да-да, – прозвучал очень приятный голос, – проходите, пожалуйста… Он ужинает, я ему сейчас скажу, что вы пришли… Как вас зовут?
– Скажите, то пришла Наташа Орехова, писательница… Он знает.
Наталия осталась в ярко освещенной комнате, напоминающей приемную частных врачей в заграничных фильмах: толстый ковер, цветы в кадках на полу, кресла и столик, заваленный иллюстрированными журналами…
Через минуту в комнату буквально ворвался Ошеров. Глаза его светились радостью:
– Ты… пришла? Боже, как я рад… Сначала я тебя, конечно, познакомлю с Ольгой, а потом мы сходим с тобой ко мне в лабораторию… Я просто ушам своим не поверил… дай-ка я до тебя дотронусь…
Он привел ее в дом, где было тепло, пахло горячим печеньем, яблоками и еще чем-то вкусным… Крохотная девочка в красном домашнем платьице встала, облокотясь на пуф и прижимая к груди большую рыжеволосую куклу Барби… Ольга, жена
Ошерова, в длинном желтом халате с длинными светлыми волосами, немного вялая и, судя по всему, изнеженная, улыбнулась Наталии и предложила выпить чашку чаю с домашним печеньем.
– Спасибо, но я сыта… Мне надо бы поговорить с Юрием Григорьевичем… Вы не возражаете?
– Нет, конечно… давайте, я помогу вам снять шубу…
Она приняла из рук Наталии шубу, а Ошеров все это время, оказывается, разливал по крохотным рюмкам ликер. Появившись в гостиной, он протянул одну рюмку наталии, а другую – жене, после чего умчался на кухню – за третьей, для себя…
«Какая хорошая и спокойная семья…» Ей, быть может, впервые в своей жизни захотелось иметь свой дом, мужа-очкарика и целый выводок детей.
– Оля, мы уединимся в лаборатории, если ты не возражаешь… – и он, взяв за руку Наталию, потянул за собой в прихожую. Так, возле вешалки была дверь, открыв которую они оказались в холодном, застекленном, как веранда, коридоре, пройдя который, зашли в длинную узкую лабораторию, заставленную металлическими столами, на которых стояли химические склянки, колбы, банки с заспиртованными лягушками и тритонами, червями, змеями и крысами… Здесь было отосительно тепло, но как-то жутковато.
– Вот здесь я отдыхаю душой и телом…
Наталия подошла к окну, пытаясь сорентироваться, куда же они выходят и, к своему удивлению, увидела больничный сад, который располагался сразу же за садом Ошерова. Больше того, дверь, противоположная той, в которую они только что вошли, вела к тропинке, упирающейся прямо в крыльцо больницы.
– Как же удобно ты устроился… Раз – и уже на работе…
А вон тот высокий забор, это что, тоже больница?
– Нет, это ферма…
– А слева, значит, дом Постновых?
– А ты откуда знаешь?
– Я вообще уже многое чего знаю. Например, что вы с женой были частыми гостями у Ванеевых…
– Да, это так… Оля до сих пор не может в себя придти
после ее смерти…
– У тебя вчера утром была целая делегация из наших правоохранительных органов… Что нового? Ты мне расскажешь?
– Конечно. Изъяли при понятых нож, которым была убита Люба, расспрашивали меня обо всем… Затем привезли Курочкина, и я помогал ему при вскрытии…
– Значит, ничего особенного?
– Ну, если нож в сердце, это для тебя ничего особенного, тогда… – он развел руками. – Да что ты все о трупах… Я никак не могу забыть того, чем мы занимались с тобой… Ты сможешь придти ко мне завтра утром? У меня вроде бы командировка в райцентр, но я вернусь очень рано… Часов в одиннадцать буду тебя уже ждать…
– У тебя была вчера Люся Романова?
– Да, она просила посмотреть ей горло. Неужели она
заболела? Она больше всего на свете боится заболеть гриппом…
– Похоже, она уже заболела… Чувствует себя неважно…
– Ты только затем и пришла, чтобы поговорить со мной о Людмиле?
– Нет, я пришла поговорить с тобой совсем о другом… Ты же станешь отрицать, что у Прудниковой и Ванеевой были стертые пятки… Я бы хотела знать происхождение этих странных синяков, ссадин и трещин… Вот ты врач, объясни мне, откуда они взялись?
– Да, я тоже заметил это… Такие случаи наблюдались в моей практике при изнасиловании… Женщина, которую насилуют, упирается ногами в землю, во что угодно, чтобы только найти точку опоры и сбросить с себя насильника… Больше объяснить эти стертые ступни, как ты говоришь, я никак не могу…
– А что, если они перед смертью танцевали…
– Что-о-о? – Ошеров даже привстал со стула, на котором сидел, и снял с себя очки, протер глаза и присвистнул: – Вот это фантазия… Где, с кем и вообще, с какой стати они бы танцевали? Особенно Лариса Ванеева… Это пришло тебе в голову только из-за того, что она – бывшая балерина?
– Да нет… Просто она была одета в танцеваьный костюм… Итальянский.
– Вот даже как? Ты имеешь в виду красную юбку и белую блузку? Но ведь то, что Ванеев ее в этой одежде никогда не видел, еще не свидетельствует о том, что у нее ее не было… Она могла заказать ее где угодно… Да любой портнихе из Вязовке…
– Может, оно и так, да только красная ткань, из которой сшита, к примеру, юбка, не продается ни в одном из магазинов не только Вязовки, но и в радиусе пятисот километров от города… Что ты на это скажешь?
– Но откуда ты все это знаешь?
– Знаю. У меня есть приятельница- переводчица с итальянского… Она видела танцевальную группу из двенадцати молоденьких итальянок, которые приезжали на юбилей нашего города, которые танцевали именно в этих костюмах… Я только что приехала из города, чтобы ты знал…
– А зачем тебе все это?
– Говорю же, я – писательница. А потому любопытная
донельзя. Тебя это раздражает?
– Нет, напротив, меня это восхищает… Так, может, ты и напишешь об этом?
– Нет, скучная тема: деревня, какие-то убийства, красные юбки… Читатели любят читать о городских чистеньких шлюхах, разъезжающих в мерсах и кадиллаках в норковых манто и с пистолетиками в сумочках из змеиной кожи… Да чтоб непременно были связаны с мафией, можно даже с сицилийской… А ты говоришь: «напишешь об ЭТОМ»… О чем? И вообще я завтра уезжаю. Ну вот, собственно, и все… Мне пора…
– Но ведь ты же зачем-то пришла ко мне?
– Да, конечно… Я просто хотела посмотреть, как живет сельский доктор…
– Ну и как, понравилось?
– Да. Неплохо тебе здесь живется… Только непонятно, откуда такой достаток? Ты берешь деньги со своих пациентов?
– Нет… Просто я многое здесь совмещаю… Да, практически, всех… Я поставил условие перед администрацией Вязовки, что останусь лишь в том случае, если мне позволят не только работать за хирурга, гинеколога, зубного врача и прочих, но и получать за них за всех деньги… Но я же их лечу, поэтому они и пошли мне навстречу… Они же не идиоты совсем, понимают, что добровольно в эту дыру все равно никто не приедет, а насильно их никто не заставит сюда приехать…
Ознакомительная версия.
